Послемрак: звуковое пророчество

В одной из заметок я уже рассказывал о творчестве Харуки Мураками. Сегодня мы продолжаем эту тему. А именно, буквально на днях мне посчастливилось прочесть «Послемрак». Это сравнительно небольшое произведение. Небольшое – в печатных страницах, но не в смысловой нагрузке.

Для меня, после множества прочитанного, он выглядел как очередной интересный закоулок, которыми полны романы Харуки Мураками. Читая другие его вещи, я воспринял их атмосферу, и «Послемрак» поэтому видится мне одной из его историй, дополняющих ту вселенную, части которой предстают перед нами в его романах.

Я уже писал, что занимаюсь системно-векторной психологией Юрия Бурлана. И «Послемрак» - отличная иллюстрация тех опасностей, которым подвержены обладатели звукового вектора в современном обществе. Более того, я склонен видеть «Послемрак» не как рассказ о частной жизни нескольких японцев. Нет, Мураками, как это свойственно большим творцам, даже если говорит о частном, раскрывает очень общие и очень важные вещи.

Сны Эри Асаи

В романе несколько главных героев. Один из них это город. Город в романе «напоминает огромный живой организм. Или даже несколько организмов, сплетенных в единое тело. Кровь без устали циркулирует по бесчисленным сосудам, и тело постоянно меняет клетки. Рассылает свежую информацию, стирает устаревшие данные.» А еще город находится в предчувствии чего-то непостижимого. Об этом говорит его «тоскливый, монотонный гул».

Я уже говорил, что Харуки Мураками – яркий пример звуковика. Герои его – практически поголовно обладатели звукового вектора.  Город тоже можно назвать звуковиком, учитывая его сравнение с живым организмом.

В центре романа – девушка Эри Асаи, которая спит вот уже два месяца. Началось всё, по словам ее сестры Мари, с того, что Эри однажды сказала за ужином: «А сейчас я пойду и буду долго-долго спать».

Мари размышляет о таком поведении сестры, обсуждает это со случайно встреченным человеком, человеком без имени, уборщицей в лав-отеле, избравшей себе заменитель имени «Букашка». Эта самая Букашка говорит ей в ответ на рассказ о сестре: «Я, конечно, не знаю никаких подробностей. Но, по-моему, твоя сестра должна была мучиться от какой-то большой проблемы. Такой, которую она в одиночку ни решить, ни даже понять не могла. И тогда она залезла в постель и убежала в свой сон. Подальше от этого мира и этой проблемы. Кажется, я ее хорошо понимаю. Словно сама в ее шкуре побывала…». Что же это за проблема?

Попытаемся понять это из продолжения рассказа Мари о сестре: «Двадцать один год. Студентка колледжа. Такой частный колледж, где дочек богатых родителей обучают секретарскому пилотажу. Факультет социологии. Хотя социология, по-моему, ей до лампочки. Просто закинула документы в подходящий вуз – и сдает экзамены абы как, лишь бы в итоге диплом получить. Иногда мне на карманные расходы подкидывает, а я за нее рефераты пишу. Еще моделью подрабатывает в журналах, а то и актрисой на телевидении».

Вроде бы всё нормально. К тому же, Эри была красавицей, пользовалась всеобщим вниманием. Но, очевидно, не это ей было нужно. Это – лишь внешняя, заметная другим часть Эри. Внутри ее что-то терзает. Немного приоткрывается истинное лицо Эри в разговоре Мари с Такахаси – музыкантом, который хочет стать юристом, и, интересуясь Эри, увлекается Мари.

Такахаси рассказывает Мари о случайном разговоре с Эри: «Пока она со мной общалась, все время таблетки принимала. Самые разные. Ее сумочка от «Прады» только что не по швам трещала от упаковок. Пьет со мной «Кровавую Мэри» и таблетки глотает – одну за другой, как орешки к пиву. Я понимаю, что препараты легальные, но если пожирать их в таких количествах – ей-богу, добра не жди…». Звуковичка Эри пытается заглушить свои внутренние вопросы лекарствами. Как и многие другие звуковики.

Он продолжает рассказывать: «что бы я ни сказал, ее сознания это бы все равно не достигло. Как будто между нами проложена какая-то прозрачная губка. И пока мои слова доберутся до ее ушей, эта губка высосет из них то, зачем они сказаны. Она ведь не слушает смысла  того, что ей говорят. До нее долетают лишь обрывки этого смысла. И когда она отвечает на эти обрывки, разговор выходит еще бессмысленней… Очень странное чувство».

«Понимаешь… Чем дольше я сидел и слушал твою сестру, тем страннее себя ощущал. Сперва это чувство было не очень внятным, но постепенно делалось все отчетливей. Как бы сказать… Ну, что меня в ее реальности не существует . Она сидит прямо передо мной, но в то же время нас разделяет пять-шесть километров.»

Всё указывает на то, что Эри была некоторое время на грани срыва. Она, по воле романиста, избрала путь полной изоляции от общества, уснула. В этом сне есть огромный смысл – это еще не самоубийство, до которого доводят других звуковиков их ненаполненные желания, но уже и не жизнь.

Здесь мы рассмотрели лишь одну, хотя и очень важную, сюжетную линию романа. А их в нём множество. И каждая из них - целая жизнь. Целый мир. Они все складываются в единую общую картину. В итоге, у меня такое ощущение, что Харуки Мураками, возможно, сам того не осознавая, писал роман-предупреждение. Роман притягательный и глубокий, но этот роман – не пустая игра слов и образов, не стоит обманываться. Это – предупреждение о том, куда может привести человечество невнимание к глубинным проблемам. А учитывая всё то, о чём сегодня кричат ленты новостей, я предложил бы считать этот роман, написанный в 2004-м году, еще и романом-пророчеством.

Поговорив о романе, задумаемся о тех явлениях в современном мире, параллели с которыми очень чётко в нём прослеживаются.

Что происходит со звуком в наши дни?

Сегодня всё, что связано со звуковым вектором, находится под ударом. Современное общество так устроено, что большинство звуковиков чувствуют себя в нём нелегко. Начинается всё с неправильного воспитания звуковых детей. Им нужна тишина, возможность вслушиваться в эту тишину, возможность развиваться. А им не дают тишины. Их считают заторможенными. Их пытаются лечить.

Звуковик, любой, некоторые коррективы в это утверждение вносит наличие других векторов, занят постижением смысла жизни. Общество не даёт им инструментов для такого постижения. Они даже понять не могут толком, что им на самом деле нужно. Отсюда – шквал самоубийств. Почитайте новости хотя бы по России. Подростки летят в окно. Государство не знает, что с этим делать, кстати.

Здесь же и изоляция от мира, попытка утопить свои нехватки в наркотическом сне. Здесь же и движение хикикомори, людей, не выходящих из своей комнаты, один из девизов которых: «чем больше спишь – тем больше хочется». Когда звуковиков мучают нехватки, ненаполненность их желаний, они так или иначе уходят от мира. Такой уход в виде добровольного летаргического сна, прерываемый лишь редкими и весьма странными путешествиями в некую комнату к человеку без лица, в комнату, за окнами которой лишь пустота, показан в романе.

«Никто на свете не знает, что я здесь… » - так думает Эри Асаи, находясь в другом мире, в мире своих грёз. Так же думает бесчисленное количество звуковиков. Но дело-то в том, что вывести их из этого иллюзорного, затерянного мира можно. Можно их спасти и вернуть к реальности, разбудить. Наполнить смыслом их жизнь.

Я уверен, что системно-векторная психология – это как раз тот инструмент, который позволит обществу понять звуковиков. И помочь им жить полноценной жизнью. Я не теряю надежды на то, что со всем тем, что происходит со звуковиками в современном мире, можно справиться.  Кстати, и Харуки Мураками, очевидно, тоже не теряет надежды: «Ведь эта ночь только что миновала. И до прихода следующей у нас еще есть какое-то время»

Заметка написана с использованием знаний, полученных на тренингах по системно-векторной психологии Юрия Бурлана