Как воспитать вора?

Черт дернул нашего директора вызвать меня сегодня утром на ковер. И ладно бы - просто вызвал. Зачем он вызвал, а сам отошел куда-то, да и секретаршу  услал?

Я попал в приемную, а там никого. Ладно, думаю, ждут в кабинете. Постучал. Ответа нет. Заглянул - пусто. А ведь завтра утром зарплата. Не та, официальная-минимальная, за вычетом налога, что на карточку, а настоящая. В конверте. Всем нашим пятидесяти двум сотрудникам. Обычно директор сам ее выдает. А лежит вся эта куча серого нала во втором ящике его стола.

О размерах зарплаты говорить у нас не принято.  Но я-то могу себе представить - сколько там. Я - старший менеджер по рекламе - получаю 34250 рублей в конверте. А ведь есть и торговые представители на процентах. И замы. И какие-то непонятные личности. Они уж точно немеряно получают! Как начну порой, по дороге домой считать - сколько это на всех выйдет - дух захватывает. А директор – вечно машины меняет. Вот куда наши деньги идут!

Захожу я в кабинет. Подхожу к столу. А ящик, тот самый, второй - приоткрыт. В здании тишина. Шаги по коридору точно услышу. Загляну - думаю. Одним глазком - сколько там. Открываю ящик - папка бумажная. А сам слушаю - не идет ли кто. Тишина. Я под папку. А там - пачки денег.

Не ожидал я, что наша контора столько каждый месяц на зарплаты раздает. А дальше - как в тумане все. Как обычно. Руки сами к тем пачкам потянулись. И во внутренний карман пиджака. Тишина. Никто не узнает.

Ноги сами вынесли из кабинета. А в коридоре, за поворотом, скрытый от любопытных глаз пожарный щит древний. Там не то что четыре пачки денег - там слона можно спрятать. Выложил я деньги. А сам - в приемную.

Минуты через четыре секретарша подошла. Шеф, видите ли, уехал, будет лишь вечером. А зачем вызывали? Да так - ерунда, уже разобрались. А что это тут лестница? Кондиционер чистили.

Позже, когда пришло время на объект ехать,  тайник свой я навестил. Пачки вытащил. Вечером уже  принес домой. Спрятал - в укромное место, о котором даже ни одна из жен моих бывших не знала. И так мне стало хорошо. Весь день я к этому счастью готовился, а тут - приперло так - ни с какой девкой не сравнить.

Вроде опасность, что узнают, есть, но это такое удовольствие, ничего сделать с собой не могу. Да и что, обеднеют они от этого? Для них это копейки, а мне – приятно.

Только что позвонил мне сослуживец. Очень полезный человек - у него тесть в городской администрации служит - и говорит: «Андрей, а ты слышал –  на работе скандал. Деньги зарплатные украли». Директор, говорят, в ярости. Секретарша в истерике. Я, конечно же, не в курсе - из офиса-то я раньше ушел, мне на объект мой надо было съездить.

Кого подозревают? Да неясно пока. Но скоро, говорят, выяснят. А как же выяснят? (Я все к чему прикасался, протер, так что пальчиков моих там нет, не возьмете!). Да, только ты не говори никому, мне Лена-секретарь рассказала по секрету, что только вчера вечером у шефа в кабинете скрытые камеры ставили. И то ли их сегодня уже опробовали, то ли нет, не знаю. Полицию вызвали.

Это что, получается, что там записано, как я деньги взял. Вернуть? Но ведь это мое! Да и уволят. Хотя все равно, если узнают, уволят. А может и посадят, если не сдамся директору. А вдруг записи нет...

Я сделал вечернюю зарядку. Я всегда ее делаю за два часа до сна – очень полезно, знаете ли. И утреннюю – тоже. Поел легкого салата. Проверил, на всякий случай, замки на дверях и защелки на окнах. Все кругом – воры, еще влезут.

Я почти уснул. В дверь звонят. Поздно для гостей. Значит - была запись. За мной пришли.

Из показаний матери подсудимого Андрея, обвиняемого в краже:

Я не верю в то, что мой сын мог такое совершить. Не воспитывали мы его так. Неоткуда было этому взяться. Отец - честнейший человек. Чужой копейки никогда не взял. Мы все его слушались – и я, и сын. Никогда в роду воров не было. Район, где жили, приличный. Друзья, школа у Андрея нашего - все достойное.

Он рос подвижным, живым мальчиком. Никогда не мог на месте усидеть. В основном я им занималась. Поругаю, бывало, за шалости - и все дела. Только однажды, когда четверть с тремя двойками окончил, учительница при всех на собрании сказала:  «Очень уж он у вас неусидчивый, займитесь, пока не поздно», и отец им занялся – намека на позор потерпеть не мог.

Порол его, чтоб человеком рос, никаких шалостей не спускал. Так ведь и нас в свое время ремнем воспитывали – выросли, людьми стали.

Андрей не может быть вором. Отец строго пресекал подобное. Только однажды Андрей взял три рубля из бумажника отцовского. Тот узнал и задал ему такую порку, что он ее до сих пор, наверное, помнит. Вот с тех пор, я уверена, Андрей тоже, как и мы, никогда чужой копейки не возьмет.

Из показаний школьного друга подсудимого Андрея, обвиняемого в краже:

Андрей часто оставался после уроков у нас, жаловался, что после отцовского воспитания и домой идти не хочет. Своровать  - это было в крови уже тогда, часто тягал у меня мелочь. Я говорил с ним, и он клялся, что больше не будет. Больше я никому не рассказывал, его отец убил бы, жалко его было.

Андрею дали два года условно. С конфискацией имущества. В преступлении он так и не признался.

 

 

Откуда он взялся, этот вор? Почему, ухватив чужое, он испытывает удовольствие?  Наследственность отличная. Родители – честнейшие люди. Школа хорошая. Работа нормальная. Чудо природы? Нет. Нет здесь никакого чуда. Корни этого губительного пристрастия кроются в детстве, в неправильном воспитании, но их никто не видит. Хотя корни эти четко прослеживаются с точки зрения системно-векторной психологии Юрия Бурлана.

Обратите внимание – ребенком наш герой был живым, подвижным, непоседливым.  В школе ему не хватало усидчивости. Став взрослым, следит за собой – делает зарядку, беспокоится о здоровье. Многие другие детали, которые вы можете найти в рассказе Андрея, в показаниях его матери, друга, позволяют с уверенностью говорить, что он – обладатель кожного вектора.

При неправильном воспитании дети с кожным вектором начинают воровать. В частности, телесные наказания кожного ребенка со 100% вероятностью сделают из него вора. Он начинает с мелочей, но всякий раз, чтобы испытать удовольствие от кражи, ему нужно больше и больше. Он не может не красть.

Если кожного ребенка наказывают ремнем – страдает его эрогенная зона – кожа. Он теряет чувство защищенности, комфорта в семье. Это чувство очень важно для любого ребенка. Разные дети устраняют этот дискомфорт по-разному. Наш герой скатывается к архетипичному поведению людей с кожным вектором, к их первобытной программе, обеспечивающей им выживание – ворует.

Если мысленно перенестись в семью, где его воспитывали и задать вопрос, например, его отцу: «Почему бьешь?», - одним из его ответов будет: «Три рубля украл – вот и бью». Отец этот не понимает, к сожалению, что все наоборот – ворует его сын именно потому, что его бьют.

Тема воспитания детей с проявленным кожным вектором огромна – мы вернемся к ней в будущих публикациях. А пока, уважаемые читатели, скажите – вы встречали таких людей, о которых мы здесь рассказали?

Заметка написана по материалам тренингов по cистемно-векторной психологии Юрия Бурлана.